Сунул автомат в сумку к деньгам, отобрал у слабо реагирующего на окружающую действительность Мельникова второй и отправил его туда же, проверив предварительно. Оказалось, был готов к бою. Ну, хоть что-то. Не совсем Петруха безнадежен. Еще парочка боестолкновений — и выйдет человек.
— Полегчало? Рожу вытри.
— А? — потерянно переспросил сержант, послушно протирая лицо.
— Подъем, — сказал Сашка, поднимая его за плечо, — уходить надо.
— А как же Илья?
— Никак, — ответил со злостью. — Здесь останется. Что мы его, на краденой машине через весь город потащим, а потом на глазах у всех в подъезд заносить будем?
— Но нельзя же…
— На, — вталкивая в руки «дипломат» с гашишем, сказал. — Идем. Вести самостоятельно сможешь?
— А? Да.
— Значит, действуем по старому плану, — почти волоча сержанта за собой, торопливо объяснил. — Меня высадишь на набережной и отгонишь машину. Сжечь! Садишься в автобус — и на базу. Ты все понял? — подпуская в голос угрозу, переспросил.
— Да, — подтверждает без особой уверенности в голосе.
— Как отвечаешь, сержант?
— Так точно! — на глазах возвращаясь в образ правильного служаки, отчеканил Петруха. На него крайне живительно подействовало соответствующее обращение. Старший по званию приказал — он лучше знает. И ответственность на нем.
— Вот и действуй! Остальное дома обсудим.
Сашка открыл дверь и шагнул внутрь. В голове была каша, и думать совершенно не хотелось — слишком плохо он себя чувствовал, иначе бы непременно задумался. В воздухе стоял слишком хорошо известный запах.
— Руки вверх, — сказал знакомый голос сзади, — и медленно двигай вперед.
— В чем дело, майор? — не оборачиваясь, удивился.
— Выполняй! — рявкнул на грани истерики Хамзатов.
Он послушно поднял конечности и прошел по коридору на кухню. Краем глаза засек отсутствие картины с дверью на стене. Внутри было еще хуже. Откинувшись на стуле, сидел Петруха с удивленным выражением лица, и меж глаз у него была аккуратная дырка. Стреляли в упор, и он явно не ожидал ничего подобного.
— Оружие на пол, — скомандовал Хамзатов, — и не вздумай поворачиваться.
— Ты спятил? — закашлявшись, поинтересовался Сашка. — Я могу засунуть АБМ за пояс? Какое оружие?! И что, собственно, происходит?
— Куртку сними. Не торопясь. Я хочу видеть, что под ней.
Сашка спорить не стал. Хочет убедиться — сколько угодно.
Демонстративно медленно расстегнул и кинул на пол. Рук опять поднимать не стал. Подождал оклика и, не получив очередного вопля, поставил себе мысленно плюс. Долго с задранными не постоишь, а так уже лучше.
— Можешь повернуться.
Он все так же неторопливо развернулся. Нехорошо выглядел Хамзатов. Наверняка опять гашиша накурился, и не одной сигареты. Глаза стеклянные, зрачки совсем маленькие, и весь какой-то перекошенный. Пуговицы на пиджаке расстегнуты, все наружу. На работе он себе такого не позволял. А «макар» в левой руке держит. Стало быть, левша. Не знал.
— Где деньги? — после паузы спросил майор.
— В кармане, — пожимая плечами, ответил. — На сигареты не хватает?
— Какой карман, блин! Мельников про сумку говорил!
— А нету, — пожал плечами, — боялся по улице ходить, вдруг ограбят. Вот и спрятал. Может, ты объяснишь? — Он сделал попытку сдвинуться.
— Стоять! — дико закричал тот. — Не двигайся!
— Стою. И дальше что? Или растолкуй, что хочешь, или стреляй. Деньги? А на черта? И вот этого, — Сашка кивнул на мертвого Петруху, — происками империалистов не втереть самому глупому начальству. Здесь только ты мог насвинячить.
— Объяснить? — с насмешкой сказал Хамзатов. — А почему нет! Ты же умный, а? Что думаешь про всю нашу абсолютно неправдоподобную историю? Что должен был сделать Курнатов, выслушав идиотские показания битого зэка Маслюкова? Ну?
— Проверить и доложить по инстанции. А оттуда пойдет сигнал в КГБ.
— Вот именно. Это не в компетенции милиции. Но они же тоже очень умные. — Хамзатов нервно гоготнул. — Решили посмотреть, все тщательно предварительно обдумать. Посмотреть, что, собственно, за другой мир и нельзя ли с него поиметь.
Если набрать информацию об этой стороне, нарыть нужные технологии, создать связи и лишь потом сообщить, легко можно попасть в обойму не просто выполняющих инструкции, но и причастных. Риск — да, могут по головке не погладить, но победителей редко судят. Скорее вероятен шаг вперед, в сравнении с нынешним положением. Это же Эльдорадо, Голконда — на годы и годы разрабатывать, а ты причастен и в теме. Выход на очень высокие инстанции и должности. Желательно стать руководителем госпроекта (куратор из Москвы не будет все время сидеть возле портала — ему понадобится местный помощник). Пусть не главный, а второй, все равно мощный скачок вверх.
— И что изменилось? — с холодком спросил Сашка. — Скрыть вовсе от государства — не уничтожая прохода, при активном использовании-то, — нереально. Ты ведь решил соскочить, нет? В невозвращенцы податься. В СССР здешние фантики без надобности. Золото — еще куда ни шло. Без причины не верю. Сколько мы можем находиться в командировке?
— Боюсь, теперь вечно. Наш замечательный художник, сидя в камере, нарисовал обычными горелыми спичками контуры очередной двери и отбыл в неизвестном направлении…
— Что? — поразился Сашка.
— Вот именно! Если он отправился сюда, то точно не в свою квартиру. И что произойдет, когда местные органы заинтересуются?
— Если обратят внимание на чушь. Он же явный сумасшедший. Кому интересен бред неадекватного человека?